Мы ведём войну уже семьдесят лет,
Мы считали, что жизнь это бой,
Но по новым данным разведки
Мы воевали сами с собой.

Вспышки авады стали ближе, чем солнечные лучи, по крайней мере, они вызывали куда больше положительных эмоций, чем солнце. Будь воля мисс Вагнер, она бы отстроила большой Изумрудный город, став Великим и Ужасным Гудвином, и зеленый цвет стал бы национальным, как и вспышки авады. Что? Пекарь вовремя не испек булки? Авада! Клерк в банке говорит, что ваш счет пуст? Лови аваду! А если до этого искусно поиграться с круицатусом, так это вообще будет настоящий рай для Вагнер.
- Они ушли, - чей-то голос за спиной, - и без тебя вижу, недоумок, - огрызается, ей не хватает смертей, ей не хватает хрипов, она как вампир питающийся болью, и в эту ночь она совершенно не насытилась. Когда-то она была другой, когда-то пыталась бороться со своей жестокостью и жаждой чужой смерти, но увы, бой был проигран заранее, и что осталось? Принять себя и свои желания, принять свою вторую сущность и жить с ней в гармонии давая ей то, что она желает. Пожалуй, одно из самых правильных решений в жизни Ромейн. С ней - она свободна, с ней - она могущественна, и какая разница сколько трупов позади, ей нет дела до тупых неудачников не вовремя оказавшихся под ногами.

Предплечье обжигает огнем, она уже знает, что это значит. Они провалили задание, почти провалили, последует ли наказание? Вагнер зла и раздражена, вы когда-нибудь видели злую каноничную ведьму? А теперь к этой злобе добавьте раздражение от зеленого молодняка, что отправили вместе с ней, от этого дождя, что так не вовремя решился пролиться на землю именно в этот момент, от этой грязи, и... громкий, разъяренный крик, крик от злости, и...
- Авада Кедавра! - убить мальчишку, снести бомбардой дерево, вытрясти свою ярость наружу, дать ей выход и воплощение, а после... поправить прядь волос на щеке и переступив через труп трансгрессировать, оставив побоище позади.
Быстрым шагом преодолеть лестницу, отворить тяжелые массивные двери, миновать темный коридор, опять лестницы, и вот... Она знает этот зал, в последнее время бывает здесь чаще, чем в собственном доме. Знает этот узор на двери, на столе, на кованке камина, знает и того, кто сидит сейчас перед ней, помнит его стариком, немощным и больным, помнит седую бороду и затянутый дымкой взгляд. Помнит долгие разговоры, помнит как учил ее, рассказывал что-то, наверное это главный подарок судьбы - оказаться за стенкой от того, чьи взгляды разделяла всю свою сознательную жизнь.
Сейчас Геллерт другой, его сила теперь не только в магии, его сила вернулась в тело, давая ему прежнюю молодость, ту, что потерял из-за... но не хотела она об этом думать, побежденный остается побежденным, его удел прост, возможно слишком самоуверенна и тщеславна, но предана, до последнего.

И люди, стрелявшие в наших отцов,
Строят планы на наших детей.
Нас рожали под звуки маршей,
Нас пугали тюрьмой,
Но хватит ползать на брюхе,
Мы уже возвратились домой.

- В этот раз наш отряд был слишком... - замолкла, подбирая слова так, чтобы не подумал, что она сомневается в нем и его решениях, - молод и неопытен, - ну а на что он рассчитывал посылая в бой недавних детей? Кроме нее и Драганова остальные были помехой, ненужным балластом, что мешался под ногами, хотя бы слепая девчонка-провидец, но эти мысли она оставила при себе, кто она, чтобы осуждать Мастера?
Последователи опаздывали, те, что должны были быть уже здесь, и это опять... злило. Злость стала привычным чувством, вы замечали как человек откровенен в своей злобе? Все самое потаенное, самое сокровенное, все личные демоны обретают плоть и попадают в наш мир. Так и она, слишком откровенна для этого мира. Было желание кому-то что-то доказать, отомстить тем, кто тыкал своими толстыми пальцами, в нее, кто смеялся, кто унижал. Она ненавидела всей душой это прогнившее до кончиков пальцев магическое общество наполненное лицемерами и лгунами, ненавидела и презирала, наверное поэтому пошла за Мастером, видя в нем нечто схожее с собой. Этот мир нужно встряхнуть, отвесить ему громкую оплеуху, чтобы умылся кровью и вынес урок.